Констанс О`Бэньон - Пират и русалка
Доминик почувствовала, что чем-то обидела доктора, а этого ей совсем не хотелось.
– Вы кажетесь совсем не таким, как остальные на этом корабле. Я не могу поверить, что вы одобряете их бесчеловечные поступки.
Итан остановился у двери и обернулся к Доминик.
– А разве кто-нибудь из нас таков, каким кажется? – мрачно осведомился он. – Взять, к примеру, вас. Вы по собственной воле признались, что работали в таверне «Голубой Пес». – Его глаза не отрывались от ее лица. – Однако, глядя на вас, трудно представить, что вы можете заниматься подобным ремеслом.
Доминик опустила голову, прикрываясь от доктора завесой из волос. В который раз ей пришлось пережить унижение, которое навлекла на нее ее собственная ложь. Ей не хотелось, чтобы доктор думал о ней дурно, но сказать правду она не смела. Как бы он ни был добр по отношению к ней, в конце концов, он тоже сообщник капитана.
Когда она подняла голову и взглянула на него, в ее глазах светилась невыразимая печаль.
– Все мы делаем то, к чему принуждают нас обстоятельства.
– Вы делаете то, к чему вас принуждают обстоятельства, а капитан делает то, что считает правильным. – Он произнес эти слова мягко, не имея намерения упрекнуть ее. – Вспомните об этом, когда вам в следующий раз придет в голову судить его, мисс Шарбоно.
Когда доктор удалился, Доминик выскользнула из кровати и обнаружила, что одета в мужскую рубашку, которая доходила ей до колен. Очевидно, это доктор переодел ее во время болезни. Сняв с кровати одеяло, она накинула его на плечи и принялась по всей каюте искать свою собственную одежду.
В дверь постучали, и, когда Доминик открыла, вошел Корнелиус со стопкой одежды.
– Капитан разрешил вам гулять по палубе, но только в сопровождении доктора Грэма или со мной. Я порылся в сундуках и нашел для вас кое-что подходящее из одежды. Может, матросы будут обращать на вас меньше внимания, если вы тоже оденетесь моряком.
Она взяла из принесенной им стопки пару вылинявших голубых штанов с белыми полосками и внимательно их осмотрела.
– Не хотите же вы, чтобы я надела брюки. Это было бы… неприлично, неслыханно… Нет, я не могу этого сделать!
Корнелиус с любопытством посмотрел на нее, отметив про себя краску стыда, залившую ее щеки. С какой стати женщина с запятнанным прошлым, промышлявшая тем, что ублажала мужчин, теперь беспокоится о том, достаточно ли она прилично одета? Наверное, ему никогда не понять, что происходит в голове у женщин.
– Прошу прощения, мэм, но если вы хотите гулять по палубе, вы не должны привлекать к себе внимания. Таково распоряжение капитана.
– А где моя собственная одежда? – сердито спросила Доминик.
– Кок хотел вас порадовать – и выстирал вашу юбку и блузу. А теперь он места себе не находит, потому что они развалились на лоскутки.
Он протянул ей пару коричневых сапог с отворотами.
– Поглядите-ка, – в его голосе зазвучала гордость. – Я даже умудрился найти для вас обувь. Эти сапоги когда-то носил юнга, на вид совсем ваш размер.
Доминик быстро приняла решение: единственный способ увидеть капитана – это выйти из каюты. А выйти из каюты можно, только одевшись так, как требует капитан. Она вздохнула.
– Я не хотела бы показаться неблагодарной после всего, что вы для меня сделали. Я надену все это.
– В таком случае, приготовьтесь. Я скоро вернусь и буду сопровождать вас на прогулке.
Доминик заметно повеселела, шагая по палубе рядом с первым помощником капитана. Ее стройная фигура совершенно потерялась в мешковатых штанах и рубахе, волосы были спрятаны под ярко-красным беретом. Впрочем, ее все равно сопровождали похотливые взгляды и недовольное ворчание кое-кого из команды. Она решила не обращать на это внимания.
– Какой чудесный день, – сказала Доминик, наслаждаясь солнечным светом. – Ведь я родилась и выросла на острове, поэтому обожаю бывать на открытом воздухе. В отличие от многих моих подруг, я никогда не любила заниматься вышиванием и прочими глупостями для благовоспитанных девиц. Я предпочитаю прогулки верхом по плантации…
Она замолчала, боясь, что выдала себя. Но взглянув на Корнелиуса, с облегчением вздохнула, так как его внимание явно было занято совсем другим.
– Эй, вы там, – крикнул первый помощник одному из матросов, – завяжите-ка этот узел заново, может, на этот раз вам удастся затянуть его потуже! Вы же знаете, капитан не терпит на корабле разгильдяйства.
Корнелиус отошел от Доминик, чтобы проверить работу матроса, и она посмотрела на капитанский мостик. Так и есть, капитан был там, словно монарх, обозревающий свои владения. Его взгляд задержался на ней лишь на мгновение, а затем он отвел глаза, как будто она была недостойна его внимания.
В этот момент налетел неожиданный порыв ветра, сорвал с головы Доминик берет и забросил его за ограждение борта. К ее ужасу, достать берет было почти невозможно.
Надеясь, что за ней никто не наблюдает, Доминик наклонилась вперед и попыталась все же дотянуться рукой до берета. Но в тот момент, когда ей уже совсем было удалось его схватить, корабль качнуло, Доминик не смогла удержать равновесия и полетела за борт.
Она с такой силой ударилась о воду, что у нее перехватило дыхание, и она почувствовала, как вода сомкнулась над ее головой. Она стала опускаться все глубже и глубже в соленую пучину.
В безумном страхе она заработала руками и ногами, стараясь вынырнуть на поверхность. Но все ее усилия, похоже, были тщетны. Штаны и тяжелые сапоги тянули ее ко дну.
И когда легкие ее, казалось, готовы были разорваться от нехватки воздуха, Доминик почувствовала, как чья-то сильная рука подхватила ее и быстро вытянула на поверхность воды.
Первый вдох причинил ей боль, и она закашлялась, ухватившись руками за шею мужчины, который ее спас. Силы оставили ее, и она беспомощно положила голову на плечо своему спасителю, думая, что это Корнелиус.
Услышав резкий голос Джуда, Доминик замерла.
– Мисс Шарбоно, вы в порядке?
– Я… Думаю, что да.
Подняв на него глаза, она прочитала в его взгляде укор.
– Что заставило вас сделать такую глупость? – сердито спросил он.
– Берет, – ответила она, обмякая от слабости в его руках. – У меня унесло берет.
– Настоящая сирена из Гомеровой «Одиссеи», – ехидно заметил он, хватаясь одной рукой за веревочную лестницу, брошенную Корнелиусом. Когда они взобрались на палубу, Джуд передал ее своему первому помощнику.
– Корнелиус, – резко бросил Джуд, – проследите, чтобы эта женщина снова не попала в какую-нибудь беду, и попытайтесь держать ее подальше от воды. В следующий раз я позволю ей утонуть.
– Есть, капитан, – ответил первый помощник, с беспокойством оглядывая Доминик. – Вы не ушиблись, мэм? – спросил он, ставя ее на ноги.
